1. Имя, фамилия, прозвище.
Изабелла Ландер, Лала. Часто представляется именем Кирхе.

2. Возраст.
47 лет.

3. Раса.
Полуильф.

4. Вид деятельности.
Маг-отступник, следопыт, борец за справедливость.

5. Родители и живущие родственники.
Отец, человек, архимагистр Огненной магии Веллан Ландер, убит.
Мать, ильфийка, магистр Грозовой магии, Аларей Лескет, жива, скрывается.
О прочих родственниках ничего не известно.

6. Биография.
Давным-давно, около полусотни лет назад, когда в мире все еще было тихо и ладно, странствующий маг-ученый по имени Веллан волей судьбы оказался на ильфийских землях, где повстречал юную выпускницу местной магической школы, Аларей Лескет. Казалось бы, что общего может быть у умудренного жизнью человека и молодой ильфийки, которая  еще даже этой жизни не нюхала? Но случаются порой совершенно удивительные переплетения нитей судьбы – и они, единожды встретившись, более не расстались. Нет, это не была любовь с первого взгляда – лишь спустя несколько лет взаимное притяжение душ достигло своей критической точки. Заводить детей в ближайшие годы пара не планировала, но у Изабеллы уже тогда было свое мнение.
Она родилась ровно через двенадцать месяцев, в день первой годовщины союза, эдакий подарочек то ли Веллана для Аларей, то ли наоборот. И даже при том, что рождением своим дочь нарушила многие далеко идущие планы исследований, она не стала менее любимой – даже для амбициозной Аларей, которая стремилась успеть все и сразу. Изабеллой малышку назвали в честь принцессы из книги сказок – дочка была их маленьким сокровищем, пестуемым и лелеемым.
И пусть по характеру Изабелла была вовсе не подарочек, мудрости родителей хватило, чтобы воспитать в ней важные, как им думалось, качества. О ней заботились, но не уберегали от каждого малейшего ветерка, ее любили, но смогли не избаловать, ей не навязывали учение – она сама с течением времени им заинтересовалась, да так, что за уши от книг не оттащить было. Обучением дочери занималась в основном мать – Веллан с того времени, как Изабелле исполнилось девять, стал покидать Илиффин, подчас даже на несколько месяцев кряду. Девочка скучала по отцу, который из-за отдаленности своей был весьма ею идеализирован и оттого любим куда больше, чем строгая надоедливая мама. Подчас она, обижаясь на очередные воспитательные меры, грезила, что когда-нибудь убежит из города и будет странствовать вместе с отцом. Но для таких подвигов Изабелла была еще слишком мала.
В возрасте двенадцати лет Аларей отправила дочь в школу магии, где некогда сама обучалась, а теперь нередко читала лекции. В сравнении со своими сокурсниками-ильфами Изабелла была совсем ребенком, но взрослела она слишком быстро, чтобы имело смысл откладывать серьезное обучение еще дальше. Учиться ей было нелегко, не все пункты программы были подвластны умениям ребенка, но Аларей всегда была рядом и поддерживала Изабеллу в часы падения духом. Учителя предлагали отказаться, отложить обучение еще на пару лет, но девочка только крепче сжимала зубы и мотала головой – она справится, папа всегда говорил, что она сильная. Благодаря этим трудностям отношения с матерью наладились, она стала дочери близкой подругой, которой так не хватало взрослеющей Изабелле. Росла она по меркам ильфов стремительно, в человеческом темпе – и в трудные шестнадцать плакала порой о своем страхе состариться и умереть так быстро. Но, когда гормоны перестали бушевать, ильфийская кровь взяла свое – развившись из куколки в бабочку, Изабелла успокоилась: вот ей уже почти двадцать, а из зеркала по-прежнему смотрит шестнадцатилетнее юное лицо.
Развиваясь быстрее своих сокурсников, она и обучалась быстрее, подобно людям, и уже с третьего года занятий стала опережать программу, за несколько месяцев усваивая то, на что никуда не спешащим ильфам отводился год. И все же выпускницей она так и не стала – вернулся  из очередного длительного странствия отец и, взглянув на свою повзрослевшую дочь, заявил, что пришла пора знакомить ее с серьезной жизнью, а то так и вырастет неумехой, оранжерейным цветочком, законсервированным в банке стен. Аларей, за время воспитания дочери создавшая себе слишком много привязанностей к месту жизни, была вынуждена остаться – она была нужнее здесь, нужна слишком многим, чтобы, как и прежде, безрассудно пускаться в какие-то авантюры. Нет, решила она, пусть это остается на долю Веллана – и пусть он сам, если так хочет, знакомит с этим Изабеллу: узнает заодно, что значит воспитывать ребенка. А уж в каком восторге от таких перспектив была Изабелла, и вовсе словами не описать!
Конечно, первое путешествие их продлилось совсем недолго – непривычная к походной жизни девушка уже на третий день начала капризничать, но, пристыженная отцом, оставалась с ним еще две недели, прежде чем он наконец смягчился и позволил ей вернуться под кров дома, к мягкой постели, сытной еде и чистой воде. И почти два месяца даже не намекал о путешествиях, ведя размеренную домашнюю жизнь – до того дня, как Изабелла сама пожелала отринуть опостылевший покой. Зерно интереса, умело зароненное в ее душу Велланом, проросло – он, вопреки всем отлучкам, хорошо знал свою дочь: девочка была практически полной копией его самого в ранней юности.
Итак, Изабелла стала путешествовать с отцом, все дальше и дольше – порой ей даже не хотелось возвращаться: новые впечатления перебивали всякую тоску по матери. Для Аларей разлуки тоже не были в тягость – множество любопытных учеников нуждались в ее заботе, а Изабелла, к тому же, в надежных руках Веллана. Действительно, с ним она была как за крепостной стеной, пусть он ни в малой степени не мешал ей страдать от тяжелых погодных условий, бессонных ночей и отбитого о лошадиную спину копчика. Конечно, он не мог позволить себе подвергнуть дочь  тем же опасностям, что испытал сам, но многому научил ее, со многими личностями познакомил и помог своевременно понять те уроки жизни, на освоение которых у него самого ушли годы, если не десятилетия. Ко времени двадцатилетия Изабеллы Веллану исполнилось уже пятьдесят шесть лет, но, закаленный годами странствий, он пока и не думал о старости.
Но два года спустя тревожные звоночки, будоражившие страну, зазвенели громогласными колоколами – грянул церковный переворот, и магия внезапно оказалась вне закона. Веллану с дочерью удалось скрыться от погони в лесах близ Морвейна, но их продвижение на запад, к Илиффину, было сильно затруднено постоянной угрозой обнаружения. Веллан был магом именитым, и потому его выслеживали с редкостным тщанием. Это были тяжелые месяцы – постоянная неизвестность, напряжение, темнота в будущем… Жизнь научила Веллана многому, но против целенаправленной охоты за собой он был бессилен – и на подходе к Илиффину их бегство было остановлено. К счастью, Изабеллы в тот момент не было на поляне, где они с отцом остановились на ночлег – и ей хватило разума не выскакивать из леса, заслышав чужие голоса. Прячась за громадным валуном, она видела всю стычку от начала до конца – не успев прочитать и трех заклинаний, отец упал, сраженный острым клинком. Поднятая им огненная буря не затронула лишь нескольких человек, защищенных амулетами, почти все остальные поплатились своими жизнями – или были сильно покалечены. Без жалости добив всех стонавших на земле раненых, человек с капитанскими нашивками на сером мундире и злыми узкими глазами желтого цвета наклонился над трупом, занося кинжал… Неимоверной силы негативные чувства в этот момент помогли Изабелле сбросить оцепенение, и она бросилась бежать, как перепуганный заяц, прочь от страшного места. Ею овладел панический страх – она осталась одна, возможно, совсем одна: после увиденного слабо верилось в то, что церковные посланники еще не добрались до Илиффина. И все же у Изабеллы не было других надежд – и она, никому не ведомая, продолжила свой путь пешком, практически не останавливаясь даже на отдых. Ее, пока даже не закончившую школы, еще не представили обществу как полноценного мага, так что церковь вполне могла и не знать ничего о ее существовании…
Спустя десять дней она все же добралась до своей цели. Город стоял на ушах, но найти мать не составило труда – она была среди тех магов, что активно подготавливали отход общины в тайное убежище. О, как радостно было Аларей узнать, что дочь ее жива – и какой печалью обернулись известия о смерти Веллана… Причем больше для Изабеллы, которая все никак не могла отойти от пережитого. Аларей была куда более собрана, хотя угроза, с каждым днем проступавшая все ярче, и горе состарили ее как будто лет на сорок сразу. Хоть и не сразу, но твердость эта передалась и Изабелле  - она смогла собраться и не рыдать более, провожая взглядом скрывающиеся в тумане берега по мере того, как корабль покидал тайную гавань. Многие видели, как она, стоя у борта, смотрела в сторону, где в далеких далях раскинулась имперская столица, Хролдар. И во взгляде этом таился отнюдь не страх…
Около года она прожила вместе с матерью в убежище, где маги налаживали новый быт, постепенно вывозя с материка своих уцелевших собратьев. Остров, оплетенный множественными охранными заклинаниями, был относительно безопасен, но приходившие с большой земли страшные вести создавали мрачную, напряженную обстановку. Почти все здесь кого-то потеряли в начавшемся противостоянии, и скорбь снедала у многих силу к сопротивлению. Но Изабелла была не из таких – порядком устав от безысходности, она приняла волевое и весьма болезненное решение. Девушка понимала, как мучительно сложно будет матери решиться отпустить ее, но все же рискнула попросить об этом. На материке она нужнее, жизнь в укрытии ей в тягость, бесполезная трата времени. И Аларей поняла ее стремление – разум, перекрывая материнский инстинкт, твердил ей, что дочь ее уже давно не маленькая девочка и может постоять за себя. В один из темных вечеров Изабелла попрощалась с матерью, и под покровом темноты переправилась на материк.
Девушка прекрасно понимала, что отныне ей придется прекратить полагаться на магию и жить подобно обычному человеку. Любое отступление от жестоких правил могло стать фатальным – у церкви везде были глаза и уши, а Изабелла не горела желанием кончить жизнь на костре. В городе она не прижилась, понимая, что добьется только развившейся паранойи, боясь и шагу ступить в казавшемся ей целиком и полностью подозрительном обществе других людей. Ей нужна была хотя бы относительная свобода действия и мыслей, поэтому Изабелла перебралась сначала в отдаленную деревню, а позже – и вовсе в лес. На то, чтобы обустроить свою жизнь, ушло несколько лет – пока ее укрытие в глубинах зарослей, секретность дороги куда она берегла как зеницу ока, не было сделано ее руками достаточно уютным и теплым. Изабелле многому пришлось научиться самой, и было это тяжелее, чем любые магические трюки.
Но она и не думала давать слабину, держась порой за счет одной лишь силы воли, твердя про себя лишь одно – «не отступать и не сдаваться». Аларей наверняка бы удивилась, увидев ее сейчас – и навряд ли удивление это было бы приятным: мать непременно заметила бы, как озлобилась, ожесточилась ее дочь, как научилась огрызаться. Будто домашняя собака, выгнанная из конуры, одичала и стала подобна волку. Впрочем, переворот многим жизни поломал – кому-то навсегда, а кто-то сросся и стал сильнее. Трудности научили ее отвечать на удар ударом – пожалуй, теперь она действительно была готова выступить против церкви, сделать то, на что вряд ли была способна изнеженная полуильфка-маг.
Порядок, наводимый церковью, тем временем проник уже в самые глухие районы страны. Каратели выслеживали ушедших в отшельники магов, особенно тщательно проверяя дальние деревни. Изабелла начала с малого – она нападала на отошедших от отряда рыцарей, убивая их одним ударом, пускала стрелы, прячась в отдалении, и исчезала, стоило только возмущенным храмовникам приблизиться. Местности, где она жила, стали побаиваться – ходили слухи, что там орудует целый отряд ильфов-повстанцев, хотя Изабелла все это время сражалась одна, не смея доверять свою тайну кому-либо еще. Поняв, что таким образом она рано или поздно нарвется на облаву, устроенную в ее честь, девушка начала уходить все дальше, меняя место своих атак, уводя подозрения от деревни, в районе которой обосновалась. Там, конечно, все равно провели обыск и пару устрашающих казней, но не нашли ни следа магов-бунтовщиков.
Практикой она совершенствовала навыки, становясь все более уверенной в своих действиях и твердой в решениях. Приучилась жить, что называется, на бегу – то там, то тут, иногда на несколько месяцев забрасывая свое жилище. Набралась смелости появляться в городской черте под видом обычной законопослушной странницы, подслушивая, подсматривая и выбирая место и цель следующей вылазки. Ей очень хотелось внушить местным смелым молодым людям, толпами идущим в рыцари за славой, что это опасно, что стоит выйти за пределы города и углубиться в лес – найдешь свою смерть. В какой-то мере она достигла своей цели, но явно не в достаточной – ее, по крайней мере, не устраивала роль обычной рассказываемой по тавернам страшилки, которой хочешь верь, а хочешь нет. В жизни наступил период неопределенности, застоя – Изабелла в раздражении шаталась по городу, пытаясь понять, что делать дальше, ведь нельзя же посвятить жизнь только диверсиям… Она чувствовала в себе силу совершать нечто более серьезное, но что и как именно – пока не знала.
А решение, как и водится, не требовало глубоких научных изысканий – оно пришло само, в лице странного знакомства. Изабелла, будучи весьма симпатичной, стала объектом любовного интереса молодого служителя Ордена Посланника по имени Теодис. Поначалу ощутив закономерное смятение, Изабелла вдруг подумала – а почему бы и нет? Ведь из такого рода отношений можно извлечь какую угодно выгоду! Его ухаживания были приняты – и он продолжил приходить к ней темными вечерами, в промежутках между церковными делами. Каким обетам под силу сдержать буйство молодой крови? Да никаким – лишь искренний дурак будет в служении богу биться лбом об алтарь. А Теодис дураком не был – он четко знал границы разумного поклонения Единому. И хотя Изабелле порой было смешно, зная, кто она, целоваться с магоненавистником, она ничуть не жалела об этом. Чем больше она узнавала его, тем чаще начинала думать: он не такой, как все. И в церковь его отдали по воле родителей, а не его собственной. И законам он слепо не следует, и рассуждает умно… О, если бы она тогда могла заподозрить, что от человека, с такой легкостью нарушающего обеты своей веры, хорошего не жди!
Но чувства оказались сильнее разума – шаг за шагом все дальше отступая от первоначальных своих стремлений, она вовсю увлеклась романом, преисполненным тайн и недосказанности. На виду они вели себя, будто и не были знакомы, но наедине позволяли себе даже больше, чем многое. Изабелла уже готова была забыть обо всем, отдаться этой новой, сладкой и волнительной жизни, но судьба решила напомнить ей о былом, развеять этот розовый дурман, снова окунув девушку в холодную прорубь реальности. Казавшийся любящим и терпеливым бросил ее – причем не просто оставил, а подставил самым гадким образом. Угодив из-за него в местную тюрьму, к ворью и прочим гадам, натерпевшись многого и лишь святым везением оказавшись вновь на свободе, Изабелла практически потеряла способность твердо стоять на ногах.
Она была подавлена, превращена в ничто; пытаясь забыться, вдыхала терпкий аромат горящих лотосовых лепестков, внушавший ее разуму иные, наконец-то не связанные с Теодисом мысли. Но рваная рана на сердце не давала спокойно дышать; лишь едва не поддавшись порыву покончить с жизнью, смогла остановить свое падение. Боль обратилась в ненависть к самой себе – как она могла так поступить с собой! После всего, чему ее учили, что она испытала в жизни! Ей хотелось отомстить – не Теодису, так всему этому треклятому Ордену, гнилому изнутри!
Но одержимость эмоциями, теми или иными, не ведет к удаче – думая, что кипящая в груди ненависть придаст ей сил, Изабелла ошиблась: жар этот лишил ее былой сдержанности. Недооценив размеры отряда и не сумев скрыться, она попалась в инквизиторские лапы – зачитав исполненный высокомерия приговор к смерти за страшные грехи, ее бросили в холодный карцер страдать в ожидании грядущей казни. Но недолго Изабелла пробыла там в тишине и одиночестве – следующей же ночью к ней явился никто иной, как Теодис, узнавший об аресте молодой еретички. Еле сдержавшись при виде его самодовольной улыбки, Изабелла смогла сделать то, за что была себе очень благодарна: притворившись покоренной и раскаявшейся, она попросила его лишь об одном – подарить ей последнюю ночь тепла. И в уверенности, что он не откажет, не прогадала – любой другой наверняка сказал бы, что костер согреет ее должным образом, но только не Теодис: разве он мог признать себя слабее какого-то костра? За что и поплатился, едва лишь оказавшись в объятиях некогда любимой девушки. Скрючившись от болевого шока, он не смог оказать сопротивления девушке, быстро обобравшей его в прямом смысле до нитки. Свой рваной тюремной одеждой она связала его по рукам и ногам, не забыв заткнуть рот кляпом. Кое-как оклемавшись, Теодис попытался освободиться – и Изабелла, побоявшись, что сильные мускулы могут порвать изношенную ткань, на всякий случай приложила его еще раз, только на этот раз уже головой о стенку. У Теодиса при себе был кинжал, но убивать его Изабелла не стала – позор станет ему наказанием более достойным, чем просто смерть. Кое-как подогнав под себя его одежды, девушка выбралась из камеры, не забыв запереть ее за собой. В одном из карманов обнаружилась связка ключей – видимо, взятая на караулке… Неужели он и в самом деле надеялся поразвлечься с ней? Фи! Но как пробраться мимо постов охраны?
Выход нашелся быстро: Изабелла, пройдясь по коридору, подобрала ключи ко всем остальным камерам, где ждали своей участи прочие «еретики». В поднятом побегом хаосе она, пользуясь прикрытием роб, сумела ускользнуть – возможно, смогли и иные узники, но их судьба не интересовала Изабеллу: она дала им шанс, а как воспользоваться – уже их дело.
Пленение и возможность ощутить на себе все прелести подавления магии подтолкнули Изабеллу к изучению темной и сложной магии крови, неподвластной амулетам. В поисках источников знаний обратилась к черному рынку, связала жизнь с преступным подпольем, в очередной раз доказывая себе, что ни перед чем не остановится в достижении своей цели. Она должна была стать способной бороться даже в одиночку… хотя с течением времени в ее голову все чаще закрадывалась мысль найти союзников. Она знала о существовании некоторых других группировок сопротивления, но примыкать к ним не желала – там уже были свои лидеры, а должность простого орудия самостоятельную Изабеллу не устраивала. Она стала собирать собственную компанию – но даже от нее держалась на отдалении, вдохновляя примером, но не водя за собой на поводке. Рано или поздно именно из этих проверенных стремлением к самостоятельному сопротивлению, преследующему личные цели, которые не предать, она думала набрать спутников и достичь вершины Поднебесной Башни.
Ее, впрочем, еще предстоит отыскать – и Изабелла твердо намерена сделать это раньше служителей церкви; там, где отряд увязнет в болоте, одинокий путник пройдет, не всколыхнув и ряски…

7. Способности; включают магию, боевые навыки, изготовление различных предметов
Мастер грозовой магии: любимое заклинание – цепная молния, умеет зачаровывать оружие на электрический урон, побуждать небо разразиться грозой. Последняя, впрочем, для нее пока такой же недруг, как и для всех остальных – хотя, попади молния в Изабеллу девушка отделается едва ли чем-то большим, чем новая прическа: защита от подобной энергии ей так же знакома. Уверена, что рано или поздно научится подчинять грозовую ярость себе, но пока не нашла ключа к этой способности.
Хорошо знает магию крови, но редко прибегает к ее помощи, да и тогда свою собственную не использует. Ловкая, увертливая, быстрая. Неплохо плавает, верхом ездит посредственно. Острый глаз, мастерски стреляет из лука, но в бое один на один – мужской силе не противник. Никогда не вступает в бой на открытом пространстве. Ее тактика – внезапное нападение, несколько быстрых ударов, после чего - мгновенное отступление, и так до победы. Не стесняет себя надуманными правилами «чести», с легкостью может ударить в спину и убить спящего врага. Обоерукая.
Умело нападает исподтишка, пользуясь для убийства двумя кинжалами, прячется и подкрадывается. Прекрасно знает лес и лесную жизнь, умеет ставить ловушки, выслеживать и путать следы. Живет одна, поэтому без проблем может и шалаш из деревьев соорудить, и костер развести, и с зайца шкуру снять – в общем, волею судьбы нелегкой не пропащее существо.
Что касается гуманитарных навыков – грамотна, свободно разговаривает и пишет на ильфийском и имперском, знает основные магические шифры и частично – языки старых книг. Обладает каллиграфическим почерком. Математических знаний немного, но в природе мира сего разбирается на высоком уровне. Ловко оперирует с логикой, сообразительна, в силу образованности неплохая актриса, способная без проблем сокрыть свое истинное Я под напускной личиной.

8. Внешность.
Изабелла исключительно похожа на своего отца, от матери у нее только заостренные уши да большие ясные глаза серо-фиолетового оттенка. У нее смуглая кожа и волнистые черные волосы, когда-то бывшие удивительно длинными, но сейчас достаточно коротко обрезанные. Она всегда собирает их тонкой жемчужной сеточкой и десятком заколок в хорошо уложенную прическу, питая неприязнь к беспорядку на голове. Красота, конечно, субъективна, но Изабелла довольна всем, что видит в зеркале – за исключением, пожалуй, унаследованного от папы великоватого носа.
Она статна, хорошего подтянутого сложения, пожалуй, даже сильна – сильнее, чем мужчина может ожидать от миловидной девицы. Впрочем, в ней многое не так, как кажется: в свои сорок семь Изабелла выглядит едва ли на двадцать пять – двадцать восемь, и то лишь потому, что ведет весьма нелегкий образ жизни и не склонна прихорашиваться. И без красок ее ресницы густы, а губы темны и четко очерчены. Лицо смягченной треугольной формы: высокие скулы и узковатый подбородок - строение, свойственное скорее лицам ильфов и лишний раз свидетельствующее о смешении кровей. Особенно это заметно по ушам – широким, как у человека, но с острым кончиком, как у эльфа.
Нельзя не заметить, что на людях изящная и собранная Изабелла ведет себя дивно неподобающим своему облику образом: походка размашистая, развязная, голос хрипловат, манеры пугающе наглые и грубые. Она словно подражает неотесанности камня городских стен, лишь в тени деревьев преображаясь в ту грацию, какой ее сделала вовсе не ильфийская кровь, но годы практики: мягкий шаг, внимательность к движениям, аккуратность и напускная расслабленность, за которой скрывается моментальная реакция взведенной пружины. Любой знающий искусство боя поймет, что девушка может быть опасна: в отличие от грубости, ловкость притворством не изобразишь.
В одежде предпочтения отдает охотничьим костюмам, плотным кожаным курткам и плащам. Всегда носит с собой оружие, причем зачастую на виду – по длинному кинжалу в потертых ножнах на каждом бедре. Любит высокие сапоги на мягкой подошве, не расстается с коваными наручами на каждом предплечье, которыми в случае чего можно и меч отбить. Питает определенную слабость к украшениям и побрякушкам, но не поддается ей, ограничиваясь лишь парой колец на левой руке

9. Черты характера.
Умна и образована, но скрывает свою интеллигентность за напускными поведением довольно грубой неотесанной рейнджерки. До определенного времени была инфантильна и скромна, эдакая ученая-книжница, папина дочка, но испытания закалили ее, заставив робкую девочку отступить в глубину души. Притворяется неграмотной, поскольку не может ничего поделать с каллиграфическим почерком – слишком неубедительно выглядят попытки сломать эту привычку. Очень начитана, но имеет довольно короткую память (это качество развилось в ней как самозащита, попытка очистить разум от горьких воспоминаний), поэтому в ее домике хранится не один десяток любимых книг, никогда не покрывающихся пылью. Усидчива и очень терпелива при надобности, что странным образом сочетается со вспыльчивостью и довольно резким поведением. Очень самостоятельна и независима, без проблем остается наедине с собой. Обладает исключительной силой воли и презрением к принципам, зашоривающим глаза обычному человеку. Не сказать, что при этом она сама им неподвластна – просто не признает этого. Способна поступить как угодно, если то нужно для достижения цели. Старается не допускать привязанностей, поэтому не заводит животных. Злой себя, тем не менее, не считает, просто придерживается принципа «каждый сам по себе» и, если надо, пойдет по головам. Будучи мстительной, рискнувшего перейти ей дорогу с миром никогда не отпустит. Из тех, кто считает (вследствие опыта), что месть надо подавать холодной.
Пристрастившись однажды к курению лотоса, так и не смогла полностью вытравить из себя пагубную привычку, пусть нечасто, но порой довольно остро нуждаясь в новой порции сладкого дыма. Любит выпить, но терпеть не может себя пьяную – как, впрочем, и других одурманенных алкоголем. Питает неприязнь к летней мошкаре, комарам да мухам. Боится сумасшедших; сама пуще чего иного страшится потерять разум или почувствовать над ним чужой контроль. Любому рискнувшему вслух намекнуть на противоречивость ее пристрастий и страхом может и пощечину залепить. Боевая, в общем, девушка, при всей своей склонности к одиночеству совершенно не вписывается в правило «один в поле не воин, а мишень». Наверное, потому, что постоянно по лесам шастает, нет?..

10. Все, что вы носите с собой.
Желанием все свое носить с собой не страдает, берет только самое необходимое соразмерно поставленной цели, прочие вещи оставляя в укрытиях, которых у нее с десяток.
Всегда при ней, как правило, базовый комплект одежды (в смысле то, что на себе) – чистое исподнее (никакая лесная жизнь не заставит девушку смириться с грязью), верхняя рубашка и штаны из плотной ткани, заправленные в сапоги выше колена. Сюда же входит кожаная куртка со множеством карманов, широкий пояс, наручи и длинный плащ с конусовидным капюшоном. Количество и качество одежды опционально меняется в зависимости от погоды. Оружие носит не на поясе, а на тонких ремешках вокруг бедер, затянутых так, что ножны не бьют по ногам при беге. Как правило, помимо двух кинжалов, держит при себе тройку метательных ножей. Лук и стрелы появляются за ее плечами очень редко, поскольку сейчас Изабелла ведет преимущественно городской образ жизни.
Имеется заплечная сумка – обычно полупустая, в ней зачастую остается лишь аптечка с бинтами и плотно упакованными зельями: восстанавливающее, лечащее, сонное и энергетическое. Там же дезинфицирующие растворы и завернутая в бумагу порция лотосовых листьев. Денег с собой берет немного, если кончаются – всегда может добыть еще. Носит с собой так же небольшую флягу с чистой водой и – что тщательно скрывает – ритуальный кинжал мага крови.

11. Ознакомились ли с правилами?
Ключ - стихия.

12. Связь с вами (желателен реальный e-mail или icq).
557-814-140. Там бываю редко, через ЛС отвечу быстрее.

13. Личный статус.
~я маленький камень, зато я умею летать.

Отредактировано Изабелла (2010-05-17 17:06:06)